Сергей Фомичёв - Сон Ястреба. Мещёрский цикл
– Стоять! – осадил Ставрос копейщиков, которые бросились было в погоню. – С куртины не уходить!
– Я прослежу за ними, – крикнул серб Рыжему и скрылся в воротах.
– Если в Галату они ушли, то конец сказке… – произнёс, отдуваясь, Златопузый. – Там их не достать ни судом, ни ответным набегом. Там они считай дома.
Рыжий ругался, на чём стоит свет. Купцы растеряно обозревали побоище. Ставрос ходил хмурый, рявкая на подчинённых. Он ожидал неизбежной выволочки от начальства за очередную тревогу.
Скоротечная сшибка обошлась без жертв. Убитых не было ни с той, ни с другой стороны. Собственных раненных латиняне, видимо, уволокли, мещёрские остались лежать на земле. Вурдов изрядно помяли, но волосатых приятелей оказалось не так-то просто выбить из строя.
– Вот же похмелье какое образовалось, – Быстроног сжимал руками гудящую голову.
Власорук постанывал рядом. Больше других, как всегда, получил Лоч. Ему вновь сломали руку и пробили голову.
Ушан принёс с корабля сумку с лекарскими припасами. Помогая раненным, он ворчал, что в суматохе боя обронил где-то кинжал, подаренный Соколом.
Люди ещё не оправились, как к берегу подошла лодка. Из неё выскочил смуглый человек. Ещё пятеро остались сидеть на вёслах. Человек был безоружен, и никто не чинил ему препятствий. На генуэзца он походил мало, да и защищать мещёрцам теперь было нечего. Лишь Ушан неожиданно вздрогнул и, продолжая возиться с Лочем, следил исподлобья за гостем.
Тот подошёл к распахнутым дверям склада. Постоял задумчиво, словно принюхиваясь. Бросил взгляд на вурдов, на Ушана, на Рыжего. Так ничего и не сказав, вернулся к лодке.
– Это ещё, что за черти? – ругнулся Рыжий.
– Кто бы ни были, они опоздали, – произнёс Ушан.
***Серб вернулся через час.
– Они перевезли ваши горшки в Генуэзский квартал, в дом магната Пелцони. Делец ещё тот. Не столько торгует, сколько разбойничает на морях и дорогах. Он-то и стоит за нападением.
– И всё это ты узнал только что? – удивился Рыжий.
– Кое о чём узнал раньше. Община судилась с вами, но Пелцони стоял за её спиной. Сейчас я лишь проверил подозрения.
– Мы сможем отбить товар?
– Не думаю, что это будет легко.
Серб задумался.
– Вот что. Обождите пока здесь. Попытаюсь связаться с друзьями. Они поддержат, если я смогу убедить их.
Он появился вновь ещё через час. Весь взмыленный, будто обежал полгорода.
– Нас поддержат. Но выступать надо прямо сейчас, потом не так-то просто будет пробиться к нужному дому. И ещё, возле ворот Неория начнётся заварушка. Если мы пойдём там, то можем увязнуть в схватке.
– Не беда, пойдём В'арварскими, – предложил Быстроног. – Самые те для нас ворота.
Рыжий только диву давался, откуда вурды так знают город, почти не бывая в нём.
– Они не В'арварские, они Варв'арские, – поправил серб. – Но, пожалуй, ты прав. Будет немного дальше, зато наверняка.
К ватаге присоединился Скоморох и оба мытаря (Златопузый удивил всех, кто знал его, как трусливого жирного борова). Своих «кондратов» Ставрос не отпустил. Его шея и так чесалась в ожидании нагоняя.
Северяне прошли военной дорогой, что вела под самой стеной, по задворкам иноземных колоний. Возле ворот Неория, они повстречали толпу в полста человек. Вооружённые чем попало, горожане полны были решимости отомстить, хотя мало кто понимал, в чём именно заключался повод.
В предводителе Скоморох узнал Трифона.
– Вот, собрал, кого успел, – сказал тот. – Мальчишек разослал по норам, чтобы сообщили остальным. Но не думаю, что народ быстро поднимется.
– Нам нужно четверть часа, чтобы выйти с другой стороны, – сказал серб.
– Лады, – кивнул Трифон и осадил готовых уже к бесчинству людей.
– Брже! Брже! – подгонял Драган, от волнения перейдя на родной язык.
Мещёрцы припустили бегом, и добрались до места даже раньше оговоренного срока.
У серба кругом были знакомые. На воротах святой Варвары десятником служил очередной его приятель, который согласился закрыть глаза на вооружённый отряд.
– Валяйте, – сказал он равнодушно и добавил с улыбкой. – Задайте им жару.
Приказав оставить ворота открытыми, десятник услал всех копейщиков на стены.
– Подождём, пока не начнут парни Трифона, – предупредил Драган.
Отряд затаился. Слышалось тяжёлое пыхтение Златопузого, шёпот вурдов и глухие стенания Ондропа. Когда от ворот Неория долетел шум начавшейся схватки, серб махнул рукой.
– Пошли!
Они ворвались на узкие улочки генуэзского квартала, как стая опытных крыс. Держа оружие наготове, не спешили пускать его в дело. Редкие прохожие разбежались, их никто не преследовал. Все молча устремились за сербом, который указывал короткий путь к дому магната.
Нападение получилось внезапным. Местная стража, годная лишь призывать к порядку пьянчуг, оказалась не в состоянии дать отпор слаженному удару. К тому же часть стражников к этому времени умчалась на другой конец городка, а те кто остался, завидев мещёрцев, позорно бежали. На ходу они поднимали тревогу, но, не успевая толком объяснить соплеменникам истоки угрозы, только усиливали воплями всеобщую суматоху.
На шум из домов выскакивали вооружённые люди. Большей частью здесь проживали не какие-то там пугливые обыватели, но люди, побывавшие в схватках: моряки, торговцы, их охранники, наёмники-кондотьеры. Однако, не ведая причин переполоха, большинство поспешило на шум к воротам Неория, остальные поначалу метались по переулкам без всякого толку.
Тем временем, мещёрцы прошли квартал без боя почти насквозь, и только возле нужного дома вышла заминка.
Его обитатели, угадав, кто стоит за тревогой, успели подготовиться. Улицу перегораживали поваленные на бок повозки. За ними укрылась около дюжины вооружённых луками латинян. Ещё пара десятков лучников затаились на крыше большого дома, который слишком уж походил на крепость, ощерившись каменными зубцами и башенками с бойницами.
Стрелы заставили мещёрцев остановиться. Доспехов ни на ком из них не оказалось и пришлось отступить за ближайшие дома.
– Проклятье! – ругнулся Рыжий, выглядывая из-за угла. – Что будем делать?
Мещёрцы тяжело дышали. Чтобы не подставляться под стрелы, они приникли к стене углового дома.
– С луками у нас четверо, – доложил Тарон. – Вряд ли они сделают здесь погоду.
– Можно попробовать обойти с боку, – предложил Скоморох, неопределённо махнув в сторону соседнего переулка.
При этом он высунулся из укрытия, и чуть было не схлопотал стрелу. Наконечник лязгнул о мостовую в пяди от его плеча.
– Там, думаю, то же самое, – Драган покачал головой.
– Эти, прянщики… – Власорук щёлкал пальцами, подбирая слово. – Приправщики… духмянщики…
– Душистики! – хохотнул Быстроног.
Затем повернулся к сербу и спросил:
– Как, говоришь, у вас пряности называют?
– Зачин, – улыбнулся Драган.
– Зачинщики, в лоб твою рать! – воскликнул вурд.
– Латиняне называют торговца пряностями кондиментарием, – заметил Драган с усмешкой. – Так же зовут и тех, кто любит попусту молоть языком.
Быстроног растянул рот до ушей, оценив подначку.
– Эти зачинщики, они же людей ждут, не вурдов… – вернулся к своим мыслям Власорук.
– Идея! – воскликнул Быстроног. – Мы с Власом пробьёмся. Напрямик! Один бросок, и будем уже под стеной.
– А дальше что? – возразил Рыжий. – Дверей вам с ходу не высадить. Тут таран нужен. А долго стоять под стеной не дадут. Перестреляют, как дичь.
Он показал на боковые бойницы выпирающих башенок.
– И через окна пролезть не получится. Они в решётках, да и высоковато будет. В рост человека сплошная стена… Крепость, чтоб её!
***А шум со стороны ворот Неория нарастал. Сумконоши быстро разогнали стражников и двинулись в глубь квартала. Трифон знал, что делает. Его небольшого отряда вряд ли хватило бы для серьёзной схватки. Латиняне должны были вот-вот оправиться, и тогда нищему воинству мало бы не показалось. Поэтому первым делом Трифон напал на бараки и освободил гребцов. Генуэзцы до сих пор часто сажали на вёсла рабов. А поскольку в Константинополе работорговлю не жаловали, большей частью это были моряки или ордынские воины, что имели несчастье повстречаться на пути итальянских пиратов. Не мудрено, что все они спали и видели, как бы перехватить хозяевам глотки. Трифон дал им возможность исполнить месть.
Гребцы мигом похватали брошенное охраной оружие. Его на всех не хватало, и освобождённые рабы подбирали дубины, камни, всё, что попадалось под руку. Лишь малая часть людей предпочла сразу скрыться, большинство воспылало местью и хлынуло на улицы городка. Вместе с освобождёнными рабами, в квартале теперь бесчинствовало несколько сотен повстанцев.
